AQA.RU - прозрачный мир

    За последнее время доступ наших любителей к безграничному разнообразию аквариумных рыб заметно расширился. Появилась возможность привозить самим или организовывать доставку из-за рубежа рыб от известных фирм-экспортеров. И хотя этот "ручеек" мал и худосочен, у нас нет-нет да и появляются редкие и поразительно красивые рыбы.

    Вильчатую попондетту (Popondetta furcata; синонимы - Popondichthys furcatus, Рseudomugil furcatus) впервые "живьем" я увидел на московском Птичьем рынке. В аквариуме-ширме было темновато и рассмотреть как следует рыбку не удавалось. Да и цена мне показалась слишком большой. Однако вмешался случай. Владелец попондетт заметил, что я принес с собой на рынок коврового элеотриса и сильно им заинтересовался. Мы тут же к обоюдному удовольствию договорились об обмене мальками. Так у меня появились полтора десятка едва начавших определяться по полу полуторасантиметровых мальков попондетты.

    Судя по отсутствию публикаций в нашей аквариумной периодике за последние несколько лет, эта рыбка у нас - редчайший гость, хотя, казалось бы, она давно должна была привлечь внимание импортеров. В Европу ее завезли еще в 1985 году.

    Первое научное описание Popondetta furcata (Nichols) опубликовано в 1955 году. Пока известно всего два вида этого рода из семейства Melanotaeniidae.

    Родина рыбки - чистые мягководные ручьи и речки южной части Папуа-Новая Гвинея. Свое название она получила по имени города Попондетта, неподалеку от которого была обнаружена в природе.

    Получив столь неожиданно в свое распоряжение эту новую для себя рыбку, я, естественно, стал искать в аквариумной литературе какую-либо информацию о ней. Вот что получилось.

    Данные "Иллюстрированной энциклопедии аквариумных рыб" О. Э. Рыбакова (1994) вызвали у меня сомнение: моя рыбка по внешнему виду не подходила под описание Р. furcata, не соответствовала она и P. connieae. В "Атласе аквариумных рыб" Г. Аксельрода (1993) на нескольких фотографиях под общим названием Р. furcata изображены похожие, но явно разные рыбы. В новой книге А. С. Полонского "Рыбы в аквариумах и приусадебных водоемах" (1996) есть информация о попондеттах, но без описания их внешнего вида. И только педантичный "Аквариумный атлас" Мергуса внес ясность - у меня, действительно, была Р. furcata.

    Внешний вид и окраска взрослых самцов весьма привлекательны. Удлиненное, желтоватого оттенка, полупрозрачное тело покрыто ровными рядами крупных чешуек. Нижняя часть головы и живота окрашены в оранжево-желтый цвет, яркость которого зависит от настроения рыбы. Глаза большие, радужная оболочка ярко-голубого, "неонового", цвета (как, кстати, и у других мелких рыб рода Pseudomugil, за что представителей этой группы иногда называют голубоглазками). Брюшная полость как бы выстлана изнутри непрозрачной серебристо-голубоватой пленкой. Просвечивает только однокамерный конусообразный плавательный пузырь в задней части брюшка.

    Спинных плавников два: короткий передний и длинный, достигающий хвоста, задний. Анальный плавник тоже довольно длинный - вполовину тела. Хвостовой - с неглубокой выемкой. Большие, дугообразно изогнутые грудные плавники расположены высоко. Их верхние края выступают над спиной.

    На всех плавниках в разной степени присутствует яично-желтый (иногда оранжевый) цвет. Передний спинной и брюшные плавники окрашены полностью. Задний спинной и анальный плавники темно-серые, с желтым кантом по внешнему краю. Часть тела, прилегающая к анальному плавнику, тоже имеет тонкий желтый кант. Верхние края грудных плавников, выступающие над телом, желтые, нижние - прозрачные. Крайние лучи хвостового плавника темно-серые, почти черные, как и четыре центральных луча, а на обеих его лопастях располагаются широкие, расходящиеся под углом, желтые полосы. В целом хвост имеет "вильчатую" раскраску, часто повторяющуюся у мелких атеринок австралийского региона.

    Самка выглядит заметно скромнее. У нее желтоватый маленький передний спинной плавничок и такая же полоска в основании анального плавника да еще ярко светится голубой глаз. На боках - серебристо-синеватый лоск. Непарные плавники сероватые, на лопастях хвоста - белесая "вилка" и вся она серо-голубоватая.

    Роль переднего спинного плавника при маневрировании рыб кажется очень незначительной. У самки он постоянно прижат к телу и только чуть приоткрывается, если рыба резко меняет направление движения. Я не видел, чтобы самка расправляла его полностью. Зато у самца этот плавник довольно высок, но используется он опять-таки не для плавания. Самец поднимает его, как яркий остроконечный вымпел при ухаживании за самкой или перед другим самцом-соперником.

    Рыбки миролюбивы, легко привыкают к человеку. Поймать их даже среди укрытий и растений несложно. В общем аквариуме по большей части держатся вместе и, как правило, у дна. Почти все время они находятся в движении. Самцы крутятся около самок, безобидно сталкиваются между собой, мгновенно растопыривая плавники, причем грудные в этот момент забавно торчат из-за головы, как большие желтые уши.

    Для спаривания самец прижимается к самке боком. Кажется, рыбки не выбирают какого-то определенного места для этого важного акта. Мне также не удалось определить сам момент выброса икры, так как это не сопровождается каким-то характерным движением. Крупные, более 1 миллиметра в диаметре, стеклянно-прозрачные икринки появляются по одной и повисают на тонкой нити под животом самки. Затем, зацепившись за что-либо при движении рыбки, нить приклеивается и обрывается. Спустя некоторое время икринка чаще всего падает на дно. Через 3-4 дня в икре начинают просматриваться развивающиеся зародыши. Неоплодотворенная икра белеет и покрывается сапролегнией.

    Мои рыбки около полугода жили в восьмидесятилитровом аквариуме вместе с молодью золотого, синего и синеголового неонов, коврового элеотриса и "розовой пираньи" (Rhoadsia altipinna). В этой пестрой компании они чувствовали себя вполне уверенно. К январю 1997 года рыбки уже были готовы к размножению. Чтобы повысить вероятность нереста, я пересадил пять самок в 35-литровый аквариум с поролоновым эрлифтным фильтром, сепараторной сеткой на дне и несколькими кустами Anubias nana и Microsorium pteropus. Самок кормил мотылем, коретрой, науплиями артемии, изредка давал энхитрей и сухой корм. Жесткость воды, ежедневно заменявшейся на 10 процентов, поддерживалась на уровне 4° при нейтральной реакции.

    Уже к исходу первой недели самки повели себя очень беспокойно: "ездили" по стенкам, носились из угла в угол. Стало ясно, что пора подсаживать самцов. В один из дней пополудни я подсадил к ним двух самцов. Результат оказался неожиданным: нерест начался уже через 15 минут! Спаривания происходили где попало. Икринки была развешаны и разбросаны среди корней анубиаса, на листьях растений у дна и поверхности, под фильтром, по углам. В икрометании участвовали все пять самок, и самцы были настолько заняты, что даже на традиционные стычки им не хватало времени, и они, пролетая мимо друг друга, только на мгновенье успевали приподнять плавники. Такой бурный нерест поставил под сомнение необходимость в раздельном содержании: рыбы в нем не нуждались.

    Однако на следующий день бульшая часть отложенной икры погибла. Возможно, задержка перед залповым икрометанием пошла в ущерб качеству икры.

    Тем временем свадебный праздник продолжался. Рыбы выметывали икру каждый день, но поменьше. К моему огорчению, она снова и снова быстро белела и покрывалась плесенью. Вспомнив свой прежний удачный опыт с черным фантомом (Megalamphodus megalopterus), я размял в ложке таблетку эритромицина и растворил ее в воде нерестовика. Рыбы на добавку антибиотика никак не среагировали, а икра белеть перестала, и уже через 2-3 дня в прозрачных икринках появились признаки развития зародышей.

    Я не знаю происхождения моих попондетт. Не исключено, что их предшественники прошли в аквариумах европейских любителей длинный путь инбридинга, который ослабил защитные свойства эмбрионов и потому без помощи лекарств противостоять натиску микробов они были не в силах.

    Итак, отложенная икра развивалась, а рыбы каждый день понемногу добавляли свежей. Мне трудно оценить продуктивность одной самки, но, судя по конечным результатам, она очень мала. Вероятно, в день откладывалось 1-3 икринки. Были и моменты затухания нерестовой активности, к тому же часть икры и мальков погибали. Так что в моих условиях от одной самки за месяц выживало 2-3 малька.

    Первого малька (а точнее - сразу трех, из которых один был крупнее) я увидел на пятнадцатый день от начала нереста. Мальки активно плавали у самой поверхности, временами схватывая какие-то "соринки". При этом они делали такое энергичное движение, что было очевидно: оторвать "соринку" от поверхностной пленки воды стоит им заметных усилий. Длиной мальки были немногим более трех миллиметров. Когда еще до выклева я рассматривал крупные икринки, казалось, что и мальки будут достаточно велики и в качестве стартового корма им подойдут науплии артемии. Но надежды не оправдались.

    На дворе стоял февраль, и живого корма, естественно, не было. Солоноводная коловратка Brachionus plicatilis и различные сухие корма - вот все, что имелось в моем распоряжении. В. plicatilis, даже распресненный, довольно быстро опускается на грунт и хорош для донных мальков. Здесь же была молодь, питающаяся мелкой живностью, обитающей на поверхностной пленке воды и в ней самой (этот живой мирок весьма разнообразен и имеет свое научное название - нейстон).

    Положение спасло то, что В. plicatilis, как и многие водные организмы (мотыль, дафния и др.), имеют несмачиваемые водой покровы. Если отцеженную коловратку осторожно опускать на поверхность, часть ее остается на плаву. Я брал из сачка ложкой немного коловратки и медленно опускал ее в воду. И дело пошло на лад. Судя по быстро округлившимся брюшкам мальков, угощение пришлось им по вкусу. Сыпал я на поверхность и сухой корм "MicroMin", и зеленый порошок "Micron" фирмы "Sera". "MicroMin" мальки временами еще хватали, а к "зелени" отнеслись равнодушно.

    На третий день они уже ловили науплиев артемии. Казалось, проблема кормления решена, да не тут-то было. Каждое утро под поверхностью прибавлялись новорожденные мальки и прервать подачу коловратки было нельзя. Более взрослые тоже с аппетитом уплетали этот корм. Для поддержания качества воды я почти ежедневно заменял 1/10-1/5 часть воды, внимательно следя за поддержанием ее первоначальных параметров (рН 6,8-7,2, dGH 4°, dKH около 2° ). Корректировку рН производил с помощью 10-процентного раствора ортофосфорной или серной кислоты и натриевой щелочи.

    Вскоре я понял, в какую ловушку угодил с этой рыбкой: мне предстоял бесконечный процесс выкармливания постоянно появляющихся на свет мальков на самом трудном этапе стартового кормления. Все это было бы не так сложно в теплое время года, когда есть возможность наловить "живой пыли". Но зимой... В пору было отказаться от этой затеи и ждать весны. Однако глаза боятся, а руки делают.

    Через три недели после выклева в старших мальках стали угадываться черты взрослых рыб: на хвосте появилась выемка и крайние лучи его потемнели. Примечательно, что глаза и бока мальков ярко светились голубым уже с первых дней. Рацион состоял из науплиев артемии, солоноводной коловратки и сухого корма различных фирм ("Wardley", "Sera", "Tetra" и др.), смешанного и перемолотого в пыль на кофемолке.

    У меня создалось впечатление, что выклев мальков происходил ночью: утром на поверхности воды были хорошо заметны "новенькие", и я мог их пересчитать. Почему ночью? Видимо, в темноте мальки, поднимаясь со дна и преодолевая толщу воды, чувствуют себя в большей безопасности. Кстати, созревшая куколка мотыля, готовая к превращению в комара, проделывает этот путь тоже в темноте. Так надежнее.

    Подсчитывая мальков утром и вечером (благо их было не очень много), я неожиданно пришел к выводу, что количество их не только не прибавляется, но даже убывает. А так как все это время взрослые рыбы находились вместе с молодью, продолжая нереститься, ответ напрашивался сам собой: родители, проголодавшись, время от времени ловили зазевавшихся детишек, хотя, очевидно, не очень настойчиво, иначе приплода я бы совсем не увидел. Пришлось производителей пересадить в другой аквариум, где они продолжили свою свадьбу.

    Я уже говорил о замене части воды, но не упомянул еще об одной неприятности: воду-то я заменял, а чистить дно и убирать накапливающийся мусор не мог, так как везде лежали икринки разной степени развития. Удержать аммиак и нитриты на низком уровне можно было только настойчивой заменой воды.

    К концу месяца у молоди появились первые признаки окраски. Сначала пожелтел передний спинной плавник, затем у некоторых мальков на втором спинном плавнике обозначился белесо-желтый кант, и стало ясно, что это будущие самцы. Следовательно, с некоторой степенью достоверности можно оценить соотношение полов в выводке на ранней стадии развития, хотя сделать это непросто - рыбки удивительно подвижны.

    По мере взросления мальки постепенно меняли свое местопребывание, опускаясь все глубже, и к исходу второго месяца уже обосновались, как взрослые, у самого дна. К этому времени малыши начали свои безобидные игры: "догонялки" и нападения. Двухнедельная разница в возрасте стала менее заметна, причем на этом этапе самки не отставали в размере от самцов.

    Таким образом, в связи со сложностью разведения P. furcata может быть отнесена к трудновоспроизводимым рыбам. Представляются следующие варианты ее разведения.

    1. После 7-10-дневного раздельного содержания зрелых производителей надо поместить в нерестовики на 1-3 дня для залпового икрометания. Затем, если предусматривается дальнейшее разведение, их снова следует рассадить. Если таких планов нет, то рыб лучше держать вместе, иначе самки могут погибнуть из-за чрезмерного количества икры. Для повышения жизнестойкости икры полезно перед нерестом растворить в воде дозу эритромицина: 0,25 грамма на 30-40 литров воды. Выход молоди будет дружным. Где-то через неделю после начала выклева надо убрать со дна решетку, растения и пр. и по мере надобности производить уборку. Неплохо подсадить молодого анциструса, который будет собирать упавший на грунт корм (мальки пока на дно не опускаются).

    2. Рыб можно поместить в отдельный, достаточно просторный аквариум. При температуре 26-27°С примерно через две недели на поверхности появятся первые мальки. Далее родителей надо переместить в другой аквариум, где можно снова повторить этот цикл. Выход мальков будет продолжаться столько времени, сколько производители отсидели в нерестовике. Последующее выращивание мальков связано с уже описанными трудностями. 3. В этом варианте, как и во втором, производители живут в нерестовике продолжительное время (или вообще постоянно). Появляющихся мальков надо отлавливать с поверхности (из-за чрезмерной шустрости ловить их трудно) и переносить в выростной аквариум. Удобный в целом, этот способ, на мой взгляд, плох тем, что сопряжен с опасностью гибели мальков или в пасти родителей, или в результате резкой смены условий при пересадке в другую воду (иные температура и жесткость, повышение концентрации нитритов или аммиака).

    Если вы не ставите задачу развести этих рыб, то в общем аквариуме они будут жить в дружбе с миролюбивыми соседями, время от времени откладывая икру. Возможно, в отдельных случаях некоторые мальки смогут выжить и в таких условиях.

    В кормлении P. furcata неприхотливы. Не берусь выделить из традиционного набора живых кормов особенно любимую пищу. Не отказываются они и от сухого корма. Взрослые рыбы держатся, как правило, у дна или в средней воде.

    Хочу предупредить об одной особенности P. furcata: они панически реагируют на резкое изменение освещенности. Это происходит и при включении света, и особенно при его выключении. Когда аквариум вдруг погружается в темноту, рыбы мечутся, стремятся выброситься у стенок из воды, и, если аквариум неплотно закрыт, запросто вылетают из него на пол. Об этой возможной неприятности следует помнить всегда. Я выключаю свет при включенном общем освещении. Так эта неизбежная процедура проходит спокойнее.

© И.И.Ванюшин, Аквариум № 4-97